Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
Инна Фидянина
Как богатыри на Москву ходили
На кого бы я Русь ни повесила —
последствия я не взвесила.
О том, как богатыри на Москву ходили
Новая сказка, новая ложь:
где быль, где небыль не поймёшь.
Глава 1. О том, как наши ели во Кремле засели
Вот такое у сказки начало:
кот дремал, бабка вязала.
Я расстраивалась не на шутку:
по Кремлю ходили мишутки,
а по площади Красной бабы
ряженые. Не, нам таких даром не надо!
Ведь мы расстегаи растягивали,
притчи, былины слагивали
да песни дурные пели
о том, как ёлки и ели
заполонили все огороды,
встали, стоят хороводом,
в лес уходить не хотят.
Звали мы местных ребят.
Те приходили, на ели глядели,
но выкорчёвывать их не хотели,
а также плевались жутко,
во всём обвиняли мишуток
и уходили.
В спины что-то мы им говорили.
В ответ матерились ребята.
Жизнь как жизнь, за утратой утрата.
А ели росли и крепли,
доросли до Москвы и влезли
прямо на царский трон.
Стала ель у нас царём.
А как стала, издала указ:
— На ёлки, ели не лазь!
Кто залезет, исчезнет совсем.
Вот жуть то! Указ раздали всем
от мала до велика.
Вот и ходи, хихикай
о том, как наши ели во Кремле засели.
А тем временем ёлки
с подворий вытолкали тёлку,
быка, свиней, козлят.
Мужики на елях спят,
на хвойных кашу варят,
шалаши меж веток ставят
и хнычут,
казаков на помощь кличут.
Казаки, казаки, казачата,
смешны, озорны, патлаты
прискакали до Москвы
и в разгул у нас пошли:
ряженых московских баб
стали звать к себе в отряд.
Мужики, мужики, мужичишки
плюнули в свои кулачишки
и на Киев-град косясь,
айда звать богатырят:
— Богатыри, богатыри, богатыречочки!
Мы тут хилы, яки дряблы мужичочки.
Приходите вы к нам ножками аршинными
вырывайте ручоночками длинными
эти ёлки, ели проклятущи.
Пусть уж лучше трон займёт мишуще
да медведица с кучей медвежат.
Наши детки жить на елях не хотят!
А бога-бога-богатыри
как раз шли из Твери
да в свой стольный Киев-град
тырить там… да всё подряд!
Услыхали тако диво:
ели стали жить спесиво!
И решили посмотреть:
что ещё в Кремле спереть?
Развернулись и пошли
бога-бога-богатыри:
от Твери и до Кремля
один-два да три шага.
Вот дошли до Москвы
бога-бога-богатыри
и устали,
стеною ели встали.
— Что же делать, как же быть?
Надо б пилами пилить
иль с корнями вырывать.
Всё работать, не плевать!
Ай чегой-то неохота.
Эт рутинная работа:
ни война и ни сечь.
Надо б силушку беречь, —
отвечают великаны. —
Здесь помогут лишь Иваны.
Кличьте лучше мужиков,
им сподручней ломать дров!
Мы потёрли свои лбы:
— Ведь Иваны это мы!
Надо б, братцы, пилы брать,
не подмога эта рать.
Эта рать, которой надо
сто кило ещё в награду
злата, серебра собрать.
Не, нам столько не украсть
да из царской, из казны.
А ну, в свой Киев брысь, пошли!
Ну вот, ушли богатыри,
а мы за пилы, топоры
и на лес пошли войной.
Что ни Ванька, то герой!
Допилили до Кремля, устали.
Ели, пихты стеной встали
и ясно дали нам понять:
— Кремлёвский лес нельзя ломать!
И к этому слову-приказу
мишутки из леса вылазят,
и рычат на нас сердито:
— Наша площадь. Всё, забито, —
и пошли напролом. —
Мужичью бока намнём!
Итак, бока были намяты,
богатырешки прокляты,
и на века те ёлки, ели
во Кремле нашем засели
с медведями, мишутками.
А это уж не шутки вам:
искать во всём виноватых
и без того поломатых,
простых Иванов-мужиков.
Я стих пишу, живу без снов.
Сейчас придут, повяжут,
а повязав, накажут:
на каторгу отправят жить —
на Сахалин. Вот там дружить
и буду я с медведями
да с лисами-соседями.
Глава 2. Женитьба Алеши Поповича
Это всё была не сказка, а присказка.
Ай, перекинем мы свой взгляд
да на славный Киев-град,
где сказка только начинается.
Богатырешка венчается
на бабе русской:
наполовину белорусской,
пополам буряткой,
на треть с Молдовы братской.
Хорошая была свадьба, скажу я вам!
И как бы ни чесалась вша по бородам
гостей, да и у князя нашего Вована,
но и тот не нашёл изъяна
на том пиру почёстном.
Ведь в бою потешном, перекрёстном
меж брательничками богатырями
складывались рядами
почему-то простые крестьяне,
то бишь, мы с вами.
Вот так складывались мы и ложились,
а потом вставали и бились
за трон могучий:
— Ну, кто из нас, Иванов, круче?
Крутым сказался дед Панас:
он два-три слова недобрых припас
и на княжеский трон взобрался:
как сел, так и не сдался
до самых тех пор,
пока князь Вован ни вышел во двор
и богатырей ни покликал.
Богатырешки лики
еле как оторвали от браги
и как вдарят с размаху!
В общем, осталась от Апанасия горка дерьма.
Тут умная мысль в голову князя пришла:
— Надо бы идти Московию брать,
ведь куда ни глянь во дворе, везде рать!
* * *
Вот тут-то сказка только-только начинается.
Значит, богатырешка венчается.
Ай и обвенчаться не успел,
ждёт Алешку нашего удел:
скакать до самого севера,
русичей ложить ой немерено!
Ой намеренно
на святую Русь пойдёт войско-рать
ни за что помирать, ни про что погибать,
в бою кости класть да суровые:
ни за рубь, ни за два, за целковые.
Только свадебка наша кончается,
так и войско-рать собирается.
Это войско-рать
нам на пальчиках считать:
Илья Муромец да крестьянский сын;
Чурило Пленкович с тех краёв чи Крым;
Михаил Потык, он кочевник сам;
Алешенька Попович хитёр не по годам;
Святогор большой — богатырь-гора;
а Селянович Микула — оратай (плуг, поля);
ну и Добрыня Никитич рода княжеского.
И чтоб за трон не бился, был спроважен он
князем киевским да в Московию:
— Пущай там трон берёт. Вот и пристроим его,
да женим на княжне сугубо здоровой
из Мордовии иль с Ростова!
А Настасья дочь Петровична рыдала:
мужа молодого провожала
Алешу свет Поповича куда-то
на погибель иль на свадьбу новую к патлатым
русским не побритым мужикам,
сытым,
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
